— Кому еще ты рассказала, мерзавка? — прошипела она. — Отвечай, кому?

Внезапно я догадался, что леди Рочфорд испугана не меньше нашего.

— Никому, миледи, — едва слышно пролепетала Тамазин.

Леди Рочфорд скользнула по мне злобным взглядом, потом обернулась к Бараку.

— У вас на редкость странное имя, — растерянно пробормотала она. — Вы англичанин?

— Англичанин от макушки до пяток, миледи, — отчеканил Барак.

Леди Рочфорд снова обожгла глазами Тамазин. Казалось, вся ее ярость сосредоточилась именно на девушке. Это было вполне объяснимо, учитывая, что Тамазин, простая служанка, полностью находилась в ее власти.

— Отвечай, что ты вчера видела, дрянь? — процедила леди. — Точнее, что тебе померещилось? Тебе и этому шалопаю, с которым ты завела шашни.

— Я видела мастера Калпепера, миледи. — Голос Тамазин дрожал, но говорила она четко и ясно. — Он стоял у дверей в кухню королевы. Сама королева стояла в дверях, а вы — рядом с ней. Мне показалось, королева и мастер Калпепер прощаются.

Леди Рочфорд разразилась фальшивым смехом.

— Ты и твой ухажер, вы оба выжили из ума! — заявила она. — К вашему сведению, мастер Калпепер приходил в королевский особняк, чтобы увидеться со мной. Когда мы прощались, королева услышала наши голоса и спустилась вниз посмотреть, что происходит. У этого юного наглеца Калпепера хватает самонадеянности за мной ухаживать. Разумеется, я устроила мальчишке нагоняй.

Тамазин молчала, не зная, как ответить на столь откровенную чушь.

— Королева не имеет к этому никакого отношения, — возвысила голос леди Рочфорд. — Ровным счетом никакого отношения. И всякий, кто дерзнет утверждать обратное, навлечет на себя гнев короля. Советую вам всем хорошенько это запомнить.

— Да, вне всякого сомнения, король придет в величайший гнев, узнав, что королеву видели ночью в обществе известного придворного повесы, — подал голос я. — Даже если предметом домогательств Калпепера являлась отнюдь не королева, подобная ночная встреча выходит далеко за рамки приличий.

Щеки и грудь леди Рочфорд побагровели под слоем белил, глаза метали молнии.

— Насколько я понимаю, вы тот самый горбун, над которым король изволил подшутить в Фулфорде, — прошипела она. — Что это вы себе позволяете, гнусный крючкотвор? Похоже, вы решили отомстить королю за то, что он прошелся насчет вашей горбатой спины?

— Вы заблуждаетесь относительно моих намерений, миледи, — отчеканил я. — Я всего лишь хочу защитить этих молодых людей.

— О намерениях стряпчих нетрудно догадаться, — презрительно прищурив глаза, бросила леди Рочфорд. — Все вы хотите одного — денег. Отвечайте, во сколько вы оцениваете молчание — свое и этих двоих?

— Вы вновь заблуждаетесь, миледи. Меня заботит лишь сохранность моей собственной жизни. А также жизни моего клерка и этой девушки.

— Что вы имеете в виду? — грозно сдвинула брови леди Рочфорд. — С чего вы взяли, что вам угрожает опасность?

— Люди, которые имели несчастье узнать чужие тайны, имеют веские основания опасаться за свою жизнь. В силу своего ремесла мне нередко приходится сталкиваться со всякого рода злодеяниями, и потому я знаю, что говорю.

Глаза леди Рочфорд по-прежнему полыхали злобой, однако она решила изменить тактику и растянула губы в улыбке.

— Но вы напрасно вообразили, что стали свидетелем чужой тайны, сэр, — заявила она нарочито беззаботным тоном. — Королева всего лишь позволила себе немного поболтать с другом детства. Она еще совсем дитя, и это путешествие с его длинными церемониями и бесконечными переездами по грязным дорогам изрядно ее утомило. Ей необходимо немного развлечься. Уверена, король не стал бы возражать против столь невинных бесед. Но, как известно, придворные сплетники все видят в извращенном свете, и потому королева предпочитает видеться с друзьями под покровом ночи. И разумеется, ей не хотелось бы, чтобы эти встречи получили огласку.

— Пусть королева развлекается, как ей угодно, — ответил я, про себя удивляясь быстроте, с которой леди Рочфорд отбросила первую версию произошедшего. — Все мы не имеем привычки распускать сплетни и хотим лишь одного — как можно скорее вернуться в Лондон и забыть об этом утомительном путешествии.

— Значит, вы будете молчать? — спросила леди Рочфорд, и во взоре ее вновь вспыхнули надменные огоньки. — Держите язык за зубами, и, обещаю, никто вас не тронет.

— Мы будем немы как рыбы, — заверил Барак, а Тамазин молча кивнула.

Леди Рочфорд обвела нас всех довольным взглядом.

— Хранить молчание — в ваших интересах, — произнесла она с прежним высокомерием. — В конце концов, всякий спросит, что клерк и служанка делали во дворе ночью. Вам, мистрис Ридбурн, следовало находиться в своей комнате. Мистрис Марлин излишне к вам снисходительна. Не забывайте, если я того захочу, вы быстро лишитесь своего места. Да и мистрис Марлин тоже.

— У мистрис Ридбурн отличная память, — заверил я. — Она не забудет вашего предостережения. Кстати, о мистрис Марлин. Ей известно о том, что случилось прошлой ночью?

— Разумеется, нет, — с нарочитым смехом ответила леди Рочфорд. — Кто будет пускаться в откровенности с этой сухой жердиной? Нет, кроме вас троих, об этом никто не знает. И, если вы будете благоразумны, никогда не узнает.

— Мы дали обещание и намерены его сдержать, — произнес я. — Надеюсь, вы тоже сдержите свое. Впрочем, как законник, я должен вас предупредить, что приму необходимые меры предосторожности.

В глазах леди Рочфорд вновь вспыхнул затаенный страх.

— Какие еще меры предосторожности? Вы обещали, что о случившемся никто не узнает.

— Я не нарушу своего обещания, если, на случай своей внезапной смерти, оставлю письмо, в котором изложу все известные нам обстоятельства.

— Нет! — возопила леди Рочфорд. — Никаких писем! Если только все это выйдет наружу… Неужели вы воображаете, будто я причиню вам вред? Не думала, что вы настолько глупы! Даже если королева дала бы приказ избавиться от вас — чего она по своей доброте никогда не сделает, — насильственная смерть всегда возбуждает слишком много подозрений, которые нам совершенно ни к чему!

Несколько мгновений леди Рочфорд молчала, содрогаясь всем телом.

— Я хочу лишь, чтобы вы молчали, молчали, молчали! — сорвалась она на крик.

— Миледи, вам самой не мешало бы замолчать или, по крайней мере, говорить тише, — заметил я. — В противном случае стражник, который, вероятно, подслушивает у дверей, будет слишком хорошо осведомлен о предмете нашей беседы.

Леди Рочфорд зажала рот руками.

— Да-да, — растерянно пробормотала она.

Ее взгляд, устремленный на дверь, был полон такого откровенного ужаса, что на секунду мне стало жаль эту женщину.

— Нам всем следует проявлять сдержанность и осмотрительность, — назидательно изрек я.

— Вы производите впечатление человека, достойного доверия, — заявила леди Рочфорд, вперив в меня взгляд.

— Благодарю за лестные слова, — ответил я, склонив голову. — Если вы не возражаете, мы вас оставим.

Я выжидающе посмотрел на леди Рочфорд, но она лишь кивнула и отвернулась.

Мы с Бараком поклонились, Тамазин сделала реверанс, и мы вышли из комнаты.

По непроницаемому лицу стражника трудно было судить, слышал ли он что-нибудь. Никто из нас не произнес ни единого слова, пока мы не оказались за пределами павильона, на лужайке перед королевским особняком. Тут я прислонился к какой-то повозке, вытащил из кармана платок и вытер испарину со лба.

— Благодарю вас, сэр, — прошептала Тамазин. — Если бы не вы, я умерла бы со страха.

— Да, выдержались молодцом, — подхватил Барак. — Заставили старую каргу поджать хвост.

— Мне приходится иметь дело с судьями, а манеры у них ничуть не лучше, чем у леди Рочфорд, — усмехнулся я. — Но, честно вам признаюсь, разговор этот дался мне нелегко.

И в самом деле, голова слегка кружилась, а сердце словно хотело выскочить из груди.

— Вы хорошо себя чувствуете, сэр? — обеспокоенно спросила Тамазин. — Вы бледны как мел.